— встать ему мешал упадок сил — и сказал, как будто только сейчас об этом вспомнил:

— Передайте мою любовь мисс Киркпатрик; скажите, что для меня она — член нашей семьи. Я с удовольствием повидаюсь с ней после… после похорон. Вряд ли до того мне это будет по силам.

— Он еще не знает, что Синтия решила порвать с Роджером, — сказал мистер Гибсон по дороге домой. — У нас с ней вчера вечером был долгий разговор, однако решение ее непоколебимо. Из слов твоей мамы следует, что имеется еще и третий воздыхатель, в Лондоне, которому она уже отказала. Как я рад, Молли, что у тебя нет ни единого воздыхателя, если только не считать таковым мистера Кокса и эту его давнюю неуклюжую попытку!

— Я ничего об этом не знала, папа! — удивилась Молли.

— Ах да. Я и забыл. Какой же я идиот. Помнишь, с какой поспешностью я отправил тебя тогда в Хэмли-Холл — в самый первый твой визит туда? А все потому, что я перехватил отчаянное любовное послание Кокса, адресованное тебе.

Молли слишком устала, чтобы эта новость могла ее позабавить или хотя бы заинтересовать. Перед глазами у нее все стояло распростертое на постели тело — очертания его отчетливо просматривались под простыней: все, что осталось от Осборна. Отец ее возложил слишком много надежд на мерный ритм поездки и перемену обстановки после мрака осиротевшего дома. Он осознал свою ошибку.

— Кто-то должен написать миссис Осборн Хэмли, — сказал он. — Полагаю, у нее имеются официальные права носить это имя, но, даже если это и не так, ее необходимо известить о том, что отец ее ребенка скончался. Ты напишешь или я?

— Ты, папа, прошу тебя!

— Ладно, как хочешь. Вот только, возможно, она слышала о тебе как о друге ее любимого мужа, что же касается меня, простого сельского врача, вряд ли ей вообще знакомо мое имя.

— Если надо, я напишу.

Мистеру Гибсону не очень понравилась ее безропотная готовность, да еще и высказанная столь кратко.

— Вот и шпиль холлингфордской церкви показался, — сказала она немного спустя — они подъезжали к городку, и церковь замаячила за деревьями. — Мне сейчас хочется никогда больше отсюда не уезжать.

— Вздор! — сказал ее отец. — Надеюсь, тебе доведется много путешествовать, а с этим нововведением — железными дорогами, которые, говорят, скоро распространятся повсюду, мы скоро будем с легкостью объезжать весь мир; «верхом на кипящем чайнике», как выразилась по этому поводу Фиби Браунинг. Мисс Браунинг написала мисс Хорнблауэр изумительное письмо с ценными советами. Я об этом слышал у Миллеров. Мисс Хорнблауэр собралась в первое свое путешествие по железной дороге, а Дороти пришла в страшное волнение и прислала ей подробный список указаний, как себя вести. В том числе там был совет не сидеть на паровом котле.

Молли усмехнулась, понимая, что от нее этого ждут.

— Ну вот наконец мы и дома.

Миссис Гибсон встретила ее радушно. С одной стороны, Синтия была в немилости, с другой — Молли вернулась из самого центра событий, с третьей — миссис Гибсон по-своему очень любила падчерицу и ей тяжело было видеть ее бледное, осунувшееся лицо.

— Только подумать — наконец-то, и как внезапно! Впрочем, я уже давно этого ждала. И в какой момент! Как только Синтия порвала с Роджером! Если бы она подождала всего один день! Что обо всем этом говорит сквайр?

— Он совершенно убит горем, — ответила Молли.

— Вот как! А мне-то казалось, что он не особенно одобряет эту помолвку.

— Какую помолвку?

— Как — какую, Синтии и Роджера. Я спросила, как воспринял сквайр ее письмо, где она пишет об их разрыве?

— А… извините, я не поняла. Он сегодня не читал почту. Но я видела письмо Синтии среди других.

— По-моему, это вопиющее неуважение.

— Не знаю. Он ничего такого не имел в виду. А где Синтия?

— Вышла в сад. Сейчас вернется. Я хотела дать ей кое-какие поручения, но она наотрез отказалась идти в город. Боюсь, она очень неловко ведет себя в сложившейся ситуации. Однако она запретила мне вмешиваться. Я совершенно не приемлю меркантильного взгляда на подобные вещи, но мне кажется неразумным отказываться сразу от двух таких блестящих партий. Сперва мистер Хендерсон, а теперь еще и Роджер Хэмли. Когда сквайр ждет возвращения Роджера? Возможно, он сможет вернуться пораньше в связи с кончиной несчастного Осборна?

— Не знаю. Сквайр вообще ни о чем не может думать, кроме Осборна. Мне кажется, он просто забыл обо всем остальном. Одна надежда — новость о том, что Осборн был женат и у него есть ребенок, его всколыхнет.

У Молли не возникло ни малейшего сомнения в том, что брак Осборна был законным; не могла она предположить и того, что отец ни словом не обмолвился о том, что узнал от нее накануне, ни жене, ни падчерице. Но все дело в том, что у мистера Гибсона были определенные сомнения в законности этого брака, и поэтому он не хотел посвящать в дело жену, пока не удостоверится в обратном. В итоге миссис Гибсон вскричала:

— Что ты такое говоришь, деточка? Женат! Осборн женат! Кто тебе это сказал?

— Ах, ну что же это я! Наверное, не следовало об этом упоминать. Я, право же, сегодня даже глупее обычного. Да, Осборн был женат, и уже довольно давно; сквайр, однако, узнал про это только сегодня утром. И мне кажется, это принесло ему некоторое облегчение. Впрочем, не знаю.

— А на ком он женат? Право же, по-моему, это чистый стыд — изображать перед всеми свободного джентльмена, имея при этом жену! Вот уж чего я совершенно не переношу, так это лицемерия. Так на ком он женат? Давай расскажи мне все, что знаешь, будь умницей.

— Она француженка, католичка, — сказала Молли.

— Француженка! Они действительно умеют завлечь, а он столько времени проводил за границей! Ты сказала, у него есть ребенок. Сын или дочь?

— Я не расслышала. И не спросила.

Молли отвечала на вопросы, но решила не открывать ничего больше; ее и так уже смутило то, что она заговорила о вещах, которые отец, по всей очевидности, хотел сохранить в тайне. И тут в комнату вошла Синтия — Молли сразу же подметила безразличное, безнадежное выражение ее лица. Она не слышала, как приехала Молли, и теперь неожиданно увидела ее в гостиной:

— Молли, милая! Это ты? А уж мы тебя дожидались как цветов в мае, хотя ты и отсутствовала-то меньше суток. Как без тебя в доме тоскливо!

— А какие она привезла